Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь
арамильскоеВ приснопамятном Арамиле было забавно. Прихожу я на вокзал. Иду прямо. Вижу субъекта, подозрительно похожего на меня. На автомате иду к нему, субъект, сграбастав меня в объятьях, вопит что-то вроде "Люк, я твой отец". Мы с отцом обнимаемся, вваливаемся в маршрутку и едем домой. Во время пути мой брат Вова пропихивает мне что-то про деревню Щедровку, Афган и рыбалку, а отец - про подлёдный лов и Полярный Урал.
Приезжаем в кафе. За аппаратурой стоит восхитительный длинноволосый экземпляр неформала старой закалки с сережками в ушах и пирсингом в брови, и умудряется с совершенно каменным лицом слушать Верку Сердючку. У нас с Костей возникает желание с ним познакомиться. - Эээ, мы не можем сформулировать вопроса, но есть чё по грэйндкору? - спрашиваем мы. Неформал таращится на девочку в красном галстухе и на гламурного по арамильским меркам вьюношу в тельняшке и пытается не уронить глаза. - Счас будет, - говорит он и вызванивает каких-то чуваков из Ёбурга. Чуваки приезжают и привозят нам диск с грейэнкором. Костя с ними корефанится, узнает, что они смотрели "Слона" и "Братьев Блюз", и пьет с ними пиво. В итоге чуваки дают нам диск "Synergism of humanity"
В мое отсутствие выясняется, что у меня есть дядя-мудак. Дядя-мудак умудрился провести Костю вниз, покачиваясь, заявить, что он не для того, бля, в Афгане служил, чтобы штатские, бля, тельняшки носили, и ваще, чё у тя волосы длинные и что ты на нашем уралмаше делаешь и врезать Косте. Костя как гуманист, не стал давать сдачи. Я вскипела, как чайник на последней стадии перед свистом. Более того, у меня возникло желание дать дяде-мудаку сперва в глаз, потом в челюсть, а когда он упадет, пинать его ногами. От избиения дядю-мудака спасли три грэйндкоровца, вцепившиеся в меня с трех сторон. В конце-концов я избрала месть по-женски: "Дорогой ото-сан отец, этот мерзкий человек, который твой брат, ударил по лицу лучшего друга твоей драгоценной дочери, которую ты не видел десять лет!" А сейчас загадка: догадайтесь, в кого я пошла темпераментом. Правильно. В итоге отец помчался через весь зал выяснять, кто здесь, едрить твою через коромысло, руки распускает, и отводить дядю-мудака вниз разбираться)))
- Я тоже Ницше читал, - говорит Вова. - Э? - спрашиваю я. - А что у него? - Не помню, - говорит Вова. - Книжечка такая красненькая. - "Генеалогию морали"? "По ту сторону добра и зла"? - спрашиваю я. - Не, - говорит Вова. - "Esse Homo"? "Антихрист"? - спрашивает Костя. - Не, - говорит Вова. - Я ж говорю, красненькая. - Эээ? - глючит меня. - "Homo ludens"? А, нет, его Хёйзинга написал. - Не, - говорит Вова. - Красненькая. Там ещё этот...Карнеги был.
Он меня восхищает, ёй-богу. Восхищает не Вова, а этот издатель.