Если дать невротику интерпретацию - он говорит: "Черт возьми, я об этом не думал, какая интересная мысль! / Нет, не совсем, я рискну с вами не согласиться". Если дать пограничнику интерпретацию, он говорит: "Так, во-первых, не понял, во-вторых, вы меня идиотом считаете, в-третьих, мне почему-то сейчас от того, что вы говорите, плохо, наверное, вы козел и вы это специально".

У пограничника спектр психологических защит - про идеализацию-обесценивание, расщепление, и проективную идентификацию. Первая диада защит связана с тем, что объект для пограничника нестабилен и несбалансирован. Он одновременно супер какой хороший и в то же время мерзкий и отвратитительный. Иногда это превращается в качели в формате "сегодня мой муж мерзкий тупой изменяющий мне урод, завтра он бог любви и самый лучший человек на свете".

В том числе по вышеперечисленным причинам пограничник эмоционально неустойчив. Из фактологических маркеров сюда входят рецидивирующие суициды и другие попытки самоповреждения, дисфория, агрессия в формате "мама, он меня сукой назвал", параноидные идеи.

Именно за счет этого типа защит пограничник не умеет выстраивать длительных стабильных отношений в принципе. С аналитиком в том числе. Здесь расщепленность проявляется в том, что он терапевта одновременно презирает и на него надеется: "Ну давай, давай, помоги мне, жалкий ничтожный старикашка".

К тому же, "условно здоровых невротиков" в эти взаимоотношения обычно не заносит. Если угораздило - то условно здоровый невротик с нормальным инстинктом самосохранения бежит оттуда не разбирая дороги, те, кому не повезло с инстинктами, вешаются на люстре, а зависимые вешаются на крестах с фразой "таков мой долг". В отношениях с пограничником обычно задерживаются такие же пограничники, потому что вдвоем выяснять, кто кого назвал сукой, можно бесконечно.

Пограничник обладает магическим мышлением. он считает, что если аналитик даст ему конкретный кусок знания относительно вот этой вот вещи в нем самом, то все будет зашибись, и он магическим образом обретет душевный комфорт. Это же проявляется в "сделайте так, чтобы я...."

Пограничник думает, что если он станет нарциссом, то у него все будет зашибись. То есть, если у него будет самая-самая крутая зарплата, самая-самая крутая квартира и машина, и он будет самым лучшим любовником и боссом, то его жизнь будет в алмазах и все его проблемы будут решены.

Для России пограничный клиент очень характерен. Работа с ними сложна. Как невротики, они благодарности не испытывают, как нарциссы, они не зарабатывают, работать с ними в несколько раз дольше, чем с условно здоровыми невротиками, а в силу их поврежденности и соответствующих эмоциональных затрат на их терапию даже тем терапевтам, которые не курят, обычно хочется курить.

И здесь важно помнить о том, что пограничнику очень сложно пришлось в детстве (деревянные игрушки, прибитые к полу - это история про него). У него могла быть мама, которая считала, что он самый выдающийся и самый негодный ребенок одновременно. Или это была депрессивная мама, которая видела не ребенка, а пустое место. И когда этот несчастный запуганный ребенок начинает робко проглядывать наружу - начинается оплакивание его несостоявшегося детства.

И если оно правильно оплакано (и если терапевту удается побыть в течение нескольких лет терапии стабильным для пограничника объектом) - то противоположности начинают постепенно, потихоньку соединяться, агрессия - выводиться наружу, а сам пограничник - постепенно продвигаться к условно здоровому невротическому уровню.