В окно стучит дождь, в кружке исходит паром горячий чай, а я сижу и пишу статью про супервизию и нарциссические раны. Мне очень нравится этот дождь, вчера я перечитывала "В конце ноября" Туве Янссон. Мне снился сон, будто я нашила на одежду монеты, и они образовали панцирь, который защищал меня в битве. Я думаю о том, что человек склонен сомневаться в себе, и это сомнение выражает определенный этап в становлении собственной профессиональной идентичности. Мысли о том, что ты "недостаточно хорош", сомнения в том, что ты можешь помочь, страх выглядеть недостаточно распальцованным успешным.

Есть такой анекдот: "Конец рабочего дня. В лифте спускаются молодой и старый психоаналитики. Старый психоаналитик свеж, бодр, что-то жизнерадостно насвистывает. Его молодой коллега выжат, как лимон, едва не валится с ног от усталости. Молодой психоаналитик с трудом поднимает глаза на старого и, едва ворочая языком, выдавливает из себя: "Коллега, как вы умудряетесь в конце дня оставаться таким бодрым? Ведь столько тяжелых историй, столько горя, все это так изматывает!" "Позвольте, коллега, - отвечает старый психоаналитик, - Вы что же, их еще и слушаете?"

В каждой шутке всего лишь доля шутки: этот анекдот иллюстрирует то, как можно "потонуть" в эмоциях клиента. Я помню, как на Зимней школе выступала начинающий психоаналитик. Она описывала свои впечатления от взаимодействия с клиенткой. "У меня было ощущение, что меня затапливает тот хаос, который создает ее тело", - говорила она, и я ловила себя на том, что иногда испытывала похожие ощущения от общения с некоторыми людьми.

Меня тоже одолевали мысли "а если я не буду компетентна?" Мне кажется, что они проистекают из возможности-невозможности утвердить ценностное ядро, которое лежит в основе представления о себе. Когда ты колеблешься, ты допускаешь возможность того, что все может пойти не так, как оно идет, подобные допущения отчасти сродни домышлениям Эльзы по поводу картины, которая упадет на голову еще неродившемуся ребенку.

Раньше я думала о том, что мое личное нежелание общаться с людьми - это что-то сродни паталогии. Потом мне казалось, что общение - это вынужденная необходимость, к которой приходится прибегать для того, чтобы уравновесить свою интроверсию. Сейчас мне кажется, что не надо специально пытаться что-то уравновешивать Меня всегда тянуло размышлять, писать и смотреть сны, и чувствовать мир как то, что я узнаю через саму себя. То, что лежит в основе индивидуальной человеческой природы, лучше не пытаться переделывать. Колебания в таких случаях - иллюстрация к тому, что эстесовскую волчицу тянут с одной стороны за голову, с другой - за задние лапы

Я скрещиваю пальцы и думаю о том, что очень хочу, чтобы сбылось все, о чем я мечтаю. Мне немного хочется плакать - от волнения.

Я вспоминаю Зимнюю школу, и думаю о том, что снова бы хотела увидеть Решетникова в его фраке с бабочкой. И послушать дяденьку Непомнящего, с доклада которого мы тогда позорно свинтили из-за общего недосыпа.

Я вспоминаю конференцию "Парадоксы идентичности" и думаю о том, что еще бы раз с удовольствием послушала доклад Кононова про фото и киноидентичность.

Я хочу учиться.