"Ты не член семьи, ты враг семьи!"



По следам реальных событий.



Допустим, с утра эту фразу кинули кому-то в лицо, обосновывая это доводами, которые не подпадают под определение даже неформальной логики.

Итак, эту фразу можно расценивать как негодующий вопль патриарха, ставящего целью заклеймить нарушителя устоев. Акцент ставится не на том, что отступник не являет из себя личность. Не на том, что он конкретно являет из себя в индивидуальном плане, а на том, какую ячейку занимает в системе внутриродовых отношений. Если ты будешь выпендриваться, твой статус будет понижен.



Я эмоционально-логический экстраверт. Джек Лондон. Человек, который построил себя сам (а не тёщу, в отличие от многих). Работал по двенадцать часов, читал по пять, спал по четыре. Гнал по Аляске собачьи упряжки по свежему насту. Под конец жизни построил поместье Волка. Потом жена, которую он любил больше всего на свете, начала ему изменять. Он спился и умер.



Хорошо, когда у тебя есть род. Когда возвратишься ты в Портланд, покажешь своего айдзина родителям и скажешь: "О окаа-сан и одзии-сан! это мой избранник, с которым мы и Охотское море переплыли, и гору суси съели, и гайдзинов до фига в синтоизм обратили!"



Улыбнутся у кого-то родители и скажут: "Кудасаимасэ! Заходи, дорогой, и ничего, что ты на мужчину в общепринятом представлении не похож, гора гайдзинов - это гора гайдзинов!"



"Да не гайдзинов, а суси!" - скажу я. "Гайдзинов по дороге потеряли! Точнее, их наши, местные самураи отбили! Хорошенький гайдзин никому в хозяйстве лишним не будет!"



"Ну и ладно", - не смутятся родители. "Пусть живёт, но кормить будешь ты."



А бывает и по-другому.



Сидишь в комнате с хорошей подругой и смотришь, допустим, Хеллсинг. В комнату врывается патриарх и начинает носиться, как упырь, кругами по всей комнате и задавать наводящие вопросы типа: "А вы здесь, часом, не порнуху смотрите?"



Вам становится дурно, ибо на экране Александр гоняется за Алукардом, однако они не спешат рвать друг на друге одежду, как бы вам этого не хотелось.



"Да мы поделимся, мы не жадные", - великодушно говорю я. "В печатном виде устроит?"



Патриарх подходит к шкафу с намерением произвести конфискацию имущества, роняет Тоффлера в цветочный горшок, земля орошает тетради, и ты немедленно впадаешь в ангст, а подруга боком пятится до подъездной двери.





Род - это хорошо. А патриарх - тем более. Он служит точкой отсчета для замерения прогрессивных результатов лично твоей деятельности. Не было бы крушения традиций - не было бы эволюции. Были бы счастливые сытые отцы семейства утром в офис вечером из офиса и счастливые матери, снующие от кухни к колыбельке - не было бы философствующих одиночек.



Как Джек Лондон.