*истерика* Это я так плохо перевожу, или это Юнг так запутанно пишет? *смотрит на переведенный текст и ржет*
***
Мы наблюдаем, как это исключительное положение отразилось в натурфилософии Средних веков. Впоследствии, «одно» вообще не было числом, таким считалось только «два». Два считалось первым числом, благодаря тому, что его сепарация и увеличение обосновывали тезис, согласно которому счет только начался. С «двумя» к «одному» добавляется что-то «другое», тот феномен, который до такой степени производит впечатление, что во многих языках «другое» становится синонимом «второго». Это «второе» или «другое» имеет отношение к «одному», которое отличается от того «одного», которое не является числом. С появлением «второго» одно всплывает из той единичности, которая означала нечто меньшее, чем та единичность, которую сепарация уменьшила и преобразовала до числа. Это «одно» в сочетании с «другим» формирует оппозицию; однако, оппозицию не одного и двух, они являются просто числами, которые различаются лишь их арифметическим смыслом, и больше ничем. «Одно» пытается сохранить и удержать свои качества единичности и одиночности, в то время как «другое» стремится остаться другим по отношению к одному. «Одно» не желает выпустить на волю «другое», потому что оно таким образом потеряет свое собственное качество, а «другое» отвергает «одно» даже в отрицании того, чтобы выжить. До такой степени напряжение оппозиции проистекает из «одного» и «другого». Данное напряжение требует своего рода клапана, благодаря которому нечто третье обретает бытие. Напряжение разрешается в третьем, в котором вновь всплывает потерянное «одно»: "unitas ex semet ipsa derivans trinitatem," цитируя Тертуллиана.
Юнг К.-Г. Касательно психологического аспекта концепта Троицы.
*представляет себе выражение лица Зубакиной*