***
Всего есть три мира - верхний, где в раскаленной лаве тонут идолы двадцатого века - Ленин, Сталин, как деревянные истуканы в парках отдыха медленно погружающиеся в магменную реку, которая внизу смешивается с нашим обыденным мидгаром с кленами и небоскребами, а ещё ниже - змеятся косматые джунгли, по которым пробираемся мы с Другим. Другой - опытнее меня. Вижу черно-желтые переливы кожи, плывущие по траве, кустам, и Другой объясняет, что это анаконда. Она громадна, как канализационная труба, и движется странными урывками, как будто у неё в чреве толкается пяток непереваренных кабанов. Параллельно она разветвляется на несколько себе подобных анаконд со множеством голов, и мне становится страшно, потому что она проходит совсем близко, но Другой успокаивает меня и говорит, что она привязана.
Я иду дальше, и через какое то время вижу придавленный камнем хвост анаконды. Мне становится её жалко и я решаю её освободить. Когда приподнимаю камень, исполинская голова анаконды незримо возникает откуда-то и разевает пасть, но мне почему-то не страшно, хотя внутренности темно-красного цвета и колыхаются. Тут из-за моего плеча выпрыгивает какая-то фигура, и осознаю, что это Тор, хотя мне об этом никто не говорил. Тор замахивается молотом и придавливает им со всей силы голову анаконды к земле, и говорит, что теперь она обречена на вечное наказание, как изменник Локи. Мне становится очень её жалко, но я больше не могу с ней оставаться, потому что точно знаю, что мне надо купить себе ночную рубашку.
Среди джунглей внезапно возникает супермаркет, его охраняют две кобры (опять змеи!). Я прохожу туда и понимаю, что первый этаж - книжный, и там сейчас проходит праздник для детей, которые любят читать. Я пытаюсь найти что-нибудь для себя и понимаю, что я уже не ребенок. Блуждаю от одной полки к другой, но не могу подобрать для себя ничего подходящего. Выхожу из этого отдела, и попадаю в отдел, где продают сорочки. Понимаю, что ночная рубашка мне не подходит и что мне нужны панталоны вроде тех, которые носили рафинированные барышни в конце девятнадцатого века. Меряю белоснежные панталоны, хочу их купить, и вдруг с ужасом замечаю, что на них кровь, и эта кровь - моя. Панталоны все в крови, которая похожа на гранатовый сок.
Просыпаюсь.
Дедушка Фрейд, ау!
Во сне было очень страшно. Постоянно не хватало воздуха.
читать дальше