На прошлой неделе проф. Инъязов пригласил меня в Воронеж на финальную отладку Лингвистического Конкретизатора, разработанного в его лаборатории. Этот замечательный прибор позволяет исключить из текста все бессмысленные фрагменты и трансформировать текст в концентрированное изложение его содержательной части. Согласно предположениям проф. Инъязова, в случае успешного внедрения прибора в ежедневную практику тексты всех диссертаций последних десяти лет удастся издать в виде компактного двадцатистраничного сборника, а российскую официальную прессу отныне выпускать в виде одного листа А4. Это позволит сэкономить миллионы тонн бумаги и многие человеко-тысячелетия драгоценного времени. Но я вообще-то собиралась рассказать о другом.
В купе мне составили компанию женщина, возрастом около шестидесяти лет, и её примерно двадцатилетняя дочка -- их напряженный разговор в течении нескольких часов подряд отрывал меня от мыслей о бесчисленных способах применеия Лингвистического Конкретизатора. Дамы разговаривали давно упавшими голосами, поэтому я слышала только обрывки их фраз.
-- …и не позвонил…
-- …в твои-то годы я, затянув пояс…
-- …но кому я вообще нужна?…
-- …или с твоим отцом-скотиной…
-- …им всем все равно…
-- …от звонка до звонка…
-- …на себя руки…
-- …думают, что жизнь -- это развлечение…
читать дальше
В какой-то момент мое терпение лопнуло и я встряла в их разговор.
-- Зачем же вы так живете?
Женщины посмотрели на меня как на сумасшедшую и почти в один голос ответили:
-- Но ведь мы же не по своей воле.
В эту секунду при помощи Рефлективного Инвертора я развернула их взгляды на сто восемьдесят градусов, и они увидели внутри себя, что на самом-то деле как раз по своей.
Эти несчастные дамы изо дня в день трудолюбиво создавали для себя несчастье. Точнее, они бережно сохраняли и лелеяли каждый его росток, решительно выпалывая любые намеки на счастье. Проф. Инъязов впоследствии назвал их заболевание Положертвенностью, подразумевая их сладострастную упоенность положением жертвы. В отношении матери термин имел второй смысл: ей в чреде ее беспочвенных мук грезилась благородная жертвенность во имя мироздания, но на самом деле эта жертва изнутри была совершенно пустой. Дочка же во втором смысле своей Положертвенности регулярно отдавала в жертву свои отношения с противоположным полом.
Еще тридцать лет назад мать упорно не увольнялась с работы, где ее терроризировал самодур-начальник, хотя ни проблем с деньгами, ни потенциальных проблем с поиском другой работы, у нее не было, как не было и увлеченности делом. За это время успел смениться экономический строй в вашей стране, но самодур-начальник на работе матери умудрился остаться, а интерес к своим рабочим обязанностям так и не появился. Кроме того, она тридцать пять лет терпела выходки отца своей дочери, про которого ей все ясно было не только до дочкиного рождения, но и даже до свадьбы. Тем не менее, она вышла за него замуж и не разводилась, невзирая на постоянные скандалы, запои и полное несовпадение увлечений, а через пятнадцать лет с момента знакомства родила от него ребенка. Супруг ввиду своего свинского поведения регулярно соскакивал с работы и повисал на шее у жены. В материальной опеке супруга, в ежедневном походе на нелюбимую и морально некомфортную работу женщина и видела свою великую миссию. До тех пор, пока ее супруг окончательно не сбежал ко внезапно овдовевшей и по совместительству разбогатевшей любовнице, а самодур-начальник не сбежал со сворованными у предприятия деньгами.
Дочка испытала первую влюбленность в двенадцать и уже тогда решила, что недостойна чьего-либо внимания, поэтому упорно отказывалась разговаривать с предметами своего обожания даже тогда, когда они сами это предлагали. Тем редким представителям мужского пола, которым все-таки удавалось пробиться сквозь завесу ее агрессивного презрения к самой себе, довольно быстро случался отворотповорот, поскольку они бы потом все равно ее бросили, как она считала. Теорию собственной никчемности она охотно излагала согласившимся ее выслушать, но наличие добровольных слушателей сих скорбных историй не разубеждало ее в мысли, что она никому не нужна и никому не интересна. В моменты отчаяния, -- если про такое вообще имеет смысл говорить на фоне ее обычного настроения, -- она полностью порывала с миром и на недели выключала телефон. И ей почему-то не перезванивали.
Ее мать была убеждена, что дочка безалаберна, бестолкова и бездельница. Дочка не взваливала на себя неподъемной ноши и не несла ее на глазах окружающих. С точки зрения дочери, матери было на нее наплевать и, что интересно, вот именно тут она совершенно не ошибалась. Эти два человека действительно не ставили друг друга ни в грош, совершенно друг друга не понимали, однако почти все свое время проводили вместе, жалуясь, но не слыша и не желая слышать жалоб друг друга. Что только усугубляло весь трагический пафос их Положертвенности.
Мать представляла себя Атлантом, держащим на своих плечах небеса. И не являлся к ней ее Геракл и не подменял ее. И не замечал никто титанических ее усилий. Даром, что никаких небес тут и в помине не было и со всех ее стараний Человечеству было столько же, сколько с половины бы ее работы во счастье.
Дочка видела себя Иисусом Христом женского пола, приколачиваемым к незримому кресту во искупление грехов человечества. Но, в отличие от своего прототипа, ее Христос казался страшным на лицо, неуклюжим на язык и неустойчивым в настроении, от чего с проповедями не выступал и толп не собирал. Фактически он искупал грехи в основном молча, только изредка срываясь на непонятные для окружающих истерики. Стоит ли говорить, что и уродство, и косноязычность, и приколачивание были целиком мнимыми?
Мазохисты совершенно сознательно принимают мучения, испытывая от них удовольствие. Положертвенники заходят куда дальше: они испытывают удовольствие о того, что мучаются безо всякого удовольствия. Если можно так выразиться, они получают наслаждение от бесконечного сдерживания собственного мазохистского оргазма. Гордо опустив голову они возлагают себе на спину пушинку невзгод и тягот, мысленно превращая ее в огромный булыжник, а потом старательно добавляют к ней другие пушинки, пока не воплотят свою воображаемую ношу в реальность.
К счастью, я вовремя вспомнила, что в кармане моего пальто все еще лежит пара Деляторов-На-Сто. Пока мама и дочка с ужасом созерцали пучины ими собственномозгно отстроенного ада, я приделала к оценивающим кризисы реальности блокам их сознания случайно захваченные в дорогу модули, которые делением всех негативных оценок на сто привели сбитую многолетними самотерзаниями калибровку к ее нормальному для людей состоянию. Уже просто того факта, что вымышляемые драмы станут в сто раз менее драматичными, будет достаточно для устранения из поведения несчастных дам всех сокрушающих их счастье поступков. А когда поступающие в организм дозы Радости наконец-то достигнут медицинской нормы, Деляторы мало по малу сами собой рассосутся.(с) ala-guerre