***

Midnight
Not a sound from the pavement
Has the moon lost her memory
She is smiling alone
In the lamplight
The withered leaves collect at my feet
And the wind begins to moan
Memory
All alone in the moonlight
I can smile happy your days ( I can dream of the old days)
Life was beautiful then
I remember the time I knew what happiness was
Let the memory live again
Every street lamp seems to beat
A fatalistic warning
Someone mutters and the street lamp gutters
And soon it will be morning
Daylight
I must wait for the sunrise
I must think of a new life
And I mustn't give in
When the dawn comes
Tonight will be a memory too
And a new day will begin

Burnt out ends of smoky days
The still cold smell of morning
A street lamp dies ,another night is over
Another day is dawning
Touch me,
It is so easy to leave me
All alone with the memory
Of my days in the sun
If you touch me,
You'll understand what happiness is
Look, a new day has begun...

Фрэнка вызывали?=))

Говорила с отцом, очень тяжелый был разговор.

- Папа, папа, так это потому, что я каждую минуту своей жизни чувствую себя незащищенной, ужасно незащищенной, потому что мои родители - ты и мама - они не защитили меня, ни разу. защищаюсь улыбкой как щитом, а внутри так больно под этим панцирем. Мне нужна абсолютная защита, абсолютная броня, я все время ищу этой защиты, я все время закрываюсь, пытаясь создать себе эту броню, а через латы не только клинки, через них чувства тоже не проникают. потому что с тех пор как ты уехал, даже с теми уродами в школе, - мама ничего не стала делать, но я и не говорила, не знала почему, а ты бы пошел и напинал всем под задницу с твоей эмоциональностью. Но сейчас передо мной сидит чужой человек, человек которого я не знаю, тебя не было, поэтому я росла, зная только то, что меня никто не защитит и надо защищаться самой, я все время боюсь, что денег не будет, как Скарлетт, героиня той книги, которую ты точно не читал, когда я принесла показать тебе пачку дипломов, ты сказал, что тебя интересует как живет твоя дочь, а не как живут ее дипломы, но где же ты был папа где ты был все это время пожалей меня защити меня приласкай меня

Я ничего не сказала. Не смогла.

***
Старое американское пособие для бизнесменов в полушутку рекомендуют три способа психической реабилитации: острое приключение типа уплывать на бревне по Амазонке от догоняющего крокодила или прыгать с парашютом на горную вершину рядом с вулканом, сексуальная встряска в экзотической обстановке и с реализацией самых диких фантазий, а третий способ именуется не без юмора "русским": нажраться в хлам без меры и с размахом, чтобы вообще забыть себя, а с похмелья помнить и мечтать лишь о том, что совсем плохо и надо как-то выжить, лишь бы это прошло (с) "Пониматель"

Третий - точно не вариант, второй - вариант, но на время. Радислава, а поехали на Амазонку на Воркуту в йориков играть и сёмгу ловить?

*истерика* Это я так плохо перевожу, или это Юнг так запутанно пишет? *смотрит на переведенный текст и ржет*

***
Мы наблюдаем, как это исключительное положение отразилось в натурфилософии Средних веков. Впоследствии, «одно» вообще не было числом, таким считалось только «два». Два считалось первым числом, благодаря тому, что его сепарация и увеличение обосновывали тезис, согласно которому счет только начался. С «двумя» к «одному» добавляется что-то «другое», тот феномен, который до такой степени производит впечатление, что во многих языках «другое» становится синонимом «второго». Это «второе» или «другое» имеет отношение к «одному», которое отличается от того «одного», которое не является числом. С появлением «второго» одно всплывает из той единичности, которая означала нечто меньшее, чем та единичность, которую сепарация уменьшила и преобразовала до числа. Это «одно» в сочетании с «другим» формирует оппозицию; однако, оппозицию не одного и двух, они являются просто числами, которые различаются лишь их арифметическим смыслом, и больше ничем. «Одно» пытается сохранить и удержать свои качества единичности и одиночности, в то время как «другое» стремится остаться другим по отношению к одному. «Одно» не желает выпустить на волю «другое», потому что оно таким образом потеряет свое собственное качество, а «другое» отвергает «одно» даже в отрицании того, чтобы выжить. До такой степени напряжение оппозиции проистекает из «одного» и «другого». Данное напряжение требует своего рода клапана, благодаря которому нечто третье обретает бытие. Напряжение разрешается в третьем, в котором вновь всплывает потерянное «одно»: "unitas ex semet ipsa derivans trinitatem," цитируя Тертуллиана.

Юнг К.-Г. Касательно психологического аспекта концепта Троицы.

*представляет себе выражение лица Зубакиной*