Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь


Как можно быть таким МИЛЫМ, мягким и таким ПРОТИВНЫМ одновременно?!?! :weep:

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь
Слаадко просится

В сердце бооль -

В неебо бросится

Нааам дозвооль!!!

Легким шаагом

По оврагам

Благоносица Боожьих воль!

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь
*сонно гладя клавиатуру*



"Тот не любил, кто сразу не влюбился?"

Шекспир.




Итак, когда грань стиха обрамляется каемкой завершенности, когда он вылетает на свободу и распахивает крылья, он уже перестает принадлежать мне. Барт называл осуществление акта письма и остранение творца от содеянного смертью автора.



Улавливая вибриссами чувств то обрывок ускользающего запаха, то голоса, то шелестящей ткани, копирую по памяти их на пергамен ритма, и медленно-певуче ретуширую впадины и бугорки напевной кистью - слой за слоем, реставрируя следы, уже нечеткие, размякшие в осенней грязи, золотом и киноварью. Потом слова начинают танцевать сальсу, перетекая из одного морфологоса в другой, их усмиряешь и дрессируешь так, чтобы они ходили на задних лапках, высунув языки и улыбаясь, старательно изображая радость от исполнения циркового номера. Алле-оп!



Потом память о написанном смывается слёзами Ниоб-дней, неуловимо и неотвратимо. Я, как Бродский, не помню свои стихи наизусть, равно как и не могу запечатлеть в памяти шелуху, что отряхивается каждый час с луковицы жизни, с которой мы снимаем слой за слоем и иногда плачем. Завязь чего-то нового уже пустила корни в тексте, и, наверное, прорастет до завтра, бо матушка сегодня высказала желание начать новую жизнь, усомнившись в способности моего эгоистичного бессознательного развеять мрак на челе её.



Я люблю делать подарки людям. Просто так. Дарственное стишка есть дарственное не потому что надо дарить, а потому что дарить есть что, и это замечательно:) Когда я что-то дарю, оно перестает принадлежать мне вдвойне, одновременно уходит от меня и улетучивается к Другому. Это очень приятно.



Лемовское бурчание где-то в районе левого локтя:



"Каждый был понемножку везде, каждый, общаясь с другими отдельными своими частями, присутствовал по желанию в братних и сестринских душах, посещая ближних изнутри с умеренностью, происходящей от поверхностного натяжения и хороших манер."




...Кя...Хочу большую шкуру одного зверя...:shy2:Чтобы было тепло...


19:03

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь
Интересно, порнография может быть романтичной?

16:46

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь
***

Опять эта неизбывная женская мечта о телепате-банкомате-вибраторе...

У меня такое неприятное чувство, что вы правы.

С голой женщиной трудно спорить.

Он хамил так, как будто у него в кармане лежала запасная челюсть.

Я не грустный, я трезвый.

Интеллигентные люди никогда не станут пить из горлышка, если есть пустая консервная банка!

Любая юбка лучше всего смотрится на спинке стула.

Мысль - это оргазм мозга: тот, кто способен его испытывать, получает удовольствие, а тот, кто не способен, вынужден имитировать.

Количество немытой посуды есть величина постоянная, ограниченная высотой крана.

Если ты никого не боишься, значит, ты - самый страшный.

Он так молчит, что хочется раздеться...

Может показаться, что я ничего не делаю, но на клеточном уровне я очень занят!

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь


"Здесь не билайн. Все входящие платят." :-D

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь


Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь
...

Как раненый, в траве лежу,

На месяц молодой гляжу.

Часов протяжных перемена,

Любви всё той же - не измена.

Как мир мне чужд, как мир мне пуст,

Когда не вижу милых уст!



О радость сердца, о любовь,

Когда Тебя увижу вновь?

И вновь пленительной отравой

Меня насытит взор лукавый,

И нежность милых прежних рук

Опять вернет мне верный друг?



Михаил Кузмин.

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь
Уважаемый Виталий! Образ Чеширского кота, представленный в расположенном ниже отрывке, НЕ ИМЕЕТ К ВАМ НИ МАЛЕЙШЕГО ОТНОШЕНИЯ! :-D Это инвариантная композиция из авторского "я", обнимающего своим сознанием героя, запечатленная в эстетической действительности. Этот кусочек текста я написал ещё тогда, когда не имел чести Вас знать.



"Какое ни придумай имя, уж непременно найдется в каком-нибудь углу нашего государства, благо велико, кто-нибудь, носящий его, и непременно рассердится не на живот, а на смерть, станет говорить, что автор нарочно приезжал секретно, с тем чтобы выведать все, что он такое сам, и в каком тулупчике ходит, и к какой Аграфене Ивановне наведывается, и что любит покушать."



Гоголь. "Мёртвые души"


19:12

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь
НЕВЗЯТЫЙ ЗАМОК (Абстрактная песня)



В час, когда я бываю разбит,

Недозволенно слаб, быть может,

И когда несчастье глядит,

Ухмыляясь кривою рожей,

И угрозы шипит мне вслед

Со злорадством беззубых бабок –

Мне все беды не в счет,

Ведь на гребне скалы меня ждет

Невзятый мой замок.





Говорят, в замке спрятан Грааль –

Я его не нашел, врать не буду!

Этот замок искал Персеваль,

Прикоснуться надеясь к чуду;

Исцеляют в его стенах

Тех, кто в жизни на грех был падок;

С душ слетает зола –

Недоступен для грязи и зла

Невзятый мой замок.



И пускай снова люди твердят,

Что, мол, замки вышли из моды!

Уж какое столетье подряд,

Нарушая закон природы

И от всей души наплевав

На границы привычных рамок,

Как увидел Магритт,

В поднебесье нахально парит

Невзятый мой замок.



Канцлер Ги

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь
E каждой женщины потребность и способность к эмансипации основана на имеющейся у нее части М. Понятие эмансипации очень растяжимо. Увеличить его неястность было в интересах тех, кто пользуясь словом, часто преследовал практические цели, не предпринимая теоретического рассмотрения предмета. Под эмансипацией женщины я во все не понимаю таких, например, фактов, как полное ведение домашнего хозяйства, причем супруг больше похож на бессловесное животное, не причисляю сюда и храбрости пойти ночью без провожатого по опасным местам. Не отношу я к эмансипации пренебрежения общепринятыми обычаями, которые почти запрещают женщине жить одной, посещать мужчину, самой или другим в ее присуствии затрагивать темы о половой любви. Сюда не относятся также попытки к самостоятельному существованию, посещение университета, консерватории или учительского института. Есть, вероятно, еще много фактов, которые без всякого разбора прикрываются большим щитом эмансипационного движения. Эмансипация, которую я имею в виду, не есть также желание добиться одинаковом положения с мужчиной. Для нашей попытки осветить женский вопрос проблематично является лишь желание женщины внутренне сравняться с мужчиной, достичь его духовной и нравственной свободы, его интересов, его творческой силы. Я здесь буду утверждать, что у Ж нет никакой потребности и сообразно с этим способности к пикой эмансипации. Все действительно стремящиеся к эмансипации, все знаменитые и духовно выдающиеся женщины всегда выказывают многочисленные мужские черты характера, а при более внимательном наблюдении в них заметны анатомические мужские признаки, приближающие их к мужчине.



Только из числа явно выраженных половых промежуточных форм, можно сказать половых средних ступеней, причисляемых обычно к «женщинам», выходят те женщины прошлого и настоящего, имена которых приводят защитники (мужчины и женщины) стремлений к эмансипации для доказательства женских способностей. Первая исторически известная женщина, Сафо, отличается обратно половыми признаками. От нее даже исходит обозначение половых сношений среди женщин сафическая, лесбийская любовь. Здесь видно, как важны для нас выводы III и IV главы при решении женского вопроса. Находящийся в нашем распоряжении характерологический материал о так называемых «значительных женщинах», т.е. de facto эмансипированных, настолько темен, толкование его приводит к такой массе возражений, что мы не надеемся с его помощью удовлетворительно решить данный вопрос. У нас не было бы принципа, посредством которого можно, не допуская двусмысленности, установить положение человека между М и Ж. Такой принцип найден, однако, в законе полового прияжения между мужчиной и женщиной. Его применение к проблеме гомосексуальности показало, что женщина, чувствующая половое влечение к другой женщине – наполовину мужчина. Но этим для каждого отдельного исторического случая уже доказан тезис, что степень эмансипированности женщины совпадает со степенью ее мужественности. Сафо лишь начинает ряд женщин, внесенных в список женских знаменитостей, и все они при этом или гомосексуальны, или, по крайней мере, бисексуальны. Филологи ревностно старались очистить Сафо от подозрения в действительно существовавших у нее любовных сношениях с женщинами и объяснить их простой дружбой, как будто такой упрек, если б он был справедливым, мог быть оскорбителен для женщин в нравственном смысле. Напротив, во второй части будет ясно доказано, что гомосексуальная любовь гораздо более возвышает женщину, чем гетеросексуальная. Здесь пока достаточно заметить, что склонность к лесбийской любви в женщине есть следствие ее мужественности, а последняя является условием ее более высшей структуры. Екатерина II, шведская королева Христина, на основании одного указания высокоодаренная слепая и глухонемая Лаура Бриджмэн, безусловно Жорж Санд были отчасти бисексуальны частью даже исключительно гомосексуальны, точно так же, как многие женщины и девушки с заметным дарованием, с которыми я имел случай познакомиться.



Что касается большого числа тех эмансипированных женщин, относительно которых нет никаких указаний об их склонности к лесбийской любви, то и здесь мы почти всегда располагаем другими признаками, доказывающими, что когда я говорю о мужественности всех женщин, имена которых с известным правом приводятся как доказательство женской даровитости, то это вовсе не произвольное утверждение и небессердечный, желающий все приписать мужскому полу, алчный эгоизм. Ведь дело в том, что как бисексуальные женщины состоят в половых сношениях с мужественными женщинами или с женственными мужчинами, так и гетеросексуальные женщины обнаруживают свое содержание мужественности тем, что дополняющий их мужчина не вполне настоящий. Из многих «связей» Жорж Санд самая известная – с Мюссе, жен-ственнейшим лириком, какого только знает история, и с Шопеном, которого можно назвать единственным женским композитором, настолько он женственен. Виктория Колонна менее известна по своему поэтическому творчеству, чем по тому почитанию, которое питал к ней Микельанджело, состоявший в эротических связях только с мужчинами. Писательница Даниель Стерн была возлюбленной Франца Листа, в жизни и творчестве которого есть несомненно что-то женское, дружба которого с Вагнером, тоже не вполне мужественным, во всяком случае, склонным к педерастии, заключает в себе столько же гомосексуальности, как и мечтательная любовь к Вагнеру баварского короля Людвига II. Весьма вероятно, что Жермена де Сталь, книгу которой о Германии следует считать самой значительной из всех, написанных женщинами, находилась в гомосексуальной связи с учителем своих детей Августом Вильгельмом Шлегелем. Мужа Клары Шуман, судя только по лицу, можно было бы признать в известные периоды жизни более приближающимся к женщине, чем к мужчине, да и в музыке его много, хотя и не всегда, женственности. Там, где указания о людях, с которыми у женщин бывали половые сношения, отсутствуют, или где такие лица вообще не названы, там их вполне заменяют сообщения о внешности знаменитых женщин. Они покакзывают, насколько мужественность этих женщин выражена в их лице и фигуре и подтверждают таким образом, точно так же как и дошедшие до нас портреты некоторых из них, справедливость высказанного мнения. Говорят, например, о широком, могучем лбе Джордж Элиот; «ее движения и мимика были резки и определенны, но им не доставало грациозной, женственной мягкости». Мы знаем о «редком, одухотворенном лице Лавинии Фонтана, которое нравилось нам каким-то особенно странным образом». Черты лица Рашели Рюйш «носят почти определенный мужской характер». Биограф оригинальной поэтессы Аннет фон Дросте – Гюльсгоф сообщает о ее «тройной, как у эльфа, нежной фигуре», а лицо ее по своему выражению строгой мужественности отдаленно напоминает черты Данте. Писательница и математик Софья Ковалевская, подобно Сафо, обладала ненормально короткими волосами, они были у нее еще короче, чем обычно у современных поэтесс и студенток, которые неизменно призывают ее в качестве свидетельницы, когда речь заходит о духовных способностях женщин. А кто в лице выдающейся художницы Розы Бонер найдет хоть одну женскую черту, тот просто будет обманут звуком ее имени. Знаменитая Елена Петровна Блаватская имеет также очень мужественную наружность. О живущих и действующих эмансипированных женщинах я умышленно не упоминаю, хотя собственно они-то и побудили меня высказать некоторые мысли и вполне подтвердили мое мнение, что настоящая женщина не имеет ничего общего с «женской эмансипацией». Исторические иследования должны отдать полную справедливость народной поговорке, задолго предрешившей результаты: «Волос долог да ум короток». Эти слова вполне согласовываются с действительностью, если вспомнить сделанное во II главе ограничение.



А что же касается эмансипированных женщин, то относительно них можно сказать следующее: только мужчина, заключенный в них, хочет эмансипироваться.



читать дальше





Отто Вейнингер. Пол и характер.

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь
http://www.livejournal.com/users/neivid/



На самом деле, все мы делимся не на белых и черных, мужчин и женщин или евреев и антисемитов. Мы делимся на отличников и двоечников. И между нами веками длится классовая борьба.



Отличники встают рано, причем далеко не всегда потому, что они - жаворонки. Они встают рано потому, что им надо. Если рано им случайно вставать не надо, они встают поздно. Поздно - это в десять утра. Ну ладно, в одиннадцать. Самый край - в двенадцать, со словами"сколько можно спать". Отличникам вообще свойственно задавать самим себе и окружающим риторические вопросы. Например,

"когда, если не сегодня, я буду это делать?", "сколько твоё безделье может продолжаться?" и "неужели ты не понимаешь, что...". "Неужели ты не понимаешь?" - ключевой вопрос отличников. Они не понимают, как можно не понимать.



Двоечники не понимают.



Отличники работают в системах. Им это важно. При этом им важно, чтобы в системе, где они работают, их ценили. Если в системе, где они работают, их не ценят, отличники ищут новую систему. Самая большая награда для отличника - когда система их сначала не ценила, а теперь

ценит. Самое страшное наказание - провалиться в глазах системы. Если отличника спросить "кто ты",он честно ответит: "инженер-технолог".



Если спросить "кто ты" двоечника, он ответит"Вася".



Основная причина всех действий отличника - убежденность, что так надо. Надо хорошо учиться, надо получать хорошие оценки за экзамены, надо найти хорошую работу (а как же иначе?), а на этой хорошей работе надо сделать карьеру, потому что карьеру делать надо. Да, еще по той жепричине они моют грязную посуду.



Двоечники тоже моют грязную посуду. Когда заканчивается чистая.



Первичное расслоение происходит в школе. Отличника узнать легко, и вовсе не по очкам или по умному лицу. Отличник - это тот, кто Делает Уроки. Каждый день. Приходит домой после школы,переодевается вдомашнюю одежду, разогревает обед, обедает - и садится. Иной отличник скор и легок, поэтому садится он на полчаса, и за полчаса у него всё готово. Другой отличник основателен и упорен, поэтому его уроки делаются целый вечер. Есть даже такие, которые ежедневно делают Уроки на Послезавтра - но это особая категория человечества, и речь сейчас не о них.



Сделав уроки, отличник улыбается и потягивается. Если он - Истинный Отличник, он может после этого еще и собрать портфель. Впрочем, это необязательно - я знала одного настоящего отличника, за которого все десять школьных лет портфель собирала мама.



А теперь быстро поднимите руку те, кто регулярно строчил домашнюю математику на подоконнике в туалете напротив кабинета химии на пятом этаже. С вами всё ясно. Вы наверняка еще помните, что на средней величины домашнее задание нужна обычная перемена (десять минут) в пятом классе, и большая (двадцать) - в восьмом. Что? Не "строчил", а "сдувал"? Сами вы "сдувал". Чтобы спокойно списать задание по любому предмету, не нужна никакая перемена. Нужна последняя парта и урок биологии. Можно литературы.



Но сдувание - это детский сад. Высший пилотаж двоечника - сделать домашнее задание самому, причем на том самом уроке, на который он задан. Желательно сидя не на последней, а на первой парте.Сделать блестяще, с выдумкой, с переподвыподвертом и, сделав, немедленно вызваться отвечать. Ответить так, что преподаватель заплачет от восторга, получить законную пятерку с бантиком и, сев на место, углубиться наконец в чтение второго тома сочинения Освальда Шпенглера "Закат Европы".Ради которого и нужно было ответить добровольно, чтоб потом не дергали. На такое способен только истинный, глубинный, не побоюсь этого слова, духовный двоечник. Которому в общем-то все равно, чем заниматься, лишь бы было интересно и не дергали. К сожалению, сочетание "интересно" и "не

дергали" в школе (да и в жизни) бывает редко, поэтому ради своего смысла жизни двоечнику приходится трудиться куда упорней, чем отличнику. Если он, конечно, достаточно трудолюбив, чтобы это делать.



Оценки не говорят нам ни о чем. На доске "Гордость школы" висят вперемешку как портреты отличников, так и портреты двоечников.У последних ничуть не меньше высоких оценок, похвальных грамот и побед на физико-математических олимпиадах, а среди первых есть масса

хмурых середнячков. Дело не в баллах, дело в подходе.



Отличник на любое

- Зачем?

отвечает

- Надо!



Двоечник на любое

- Надо!

отвечает

- Зачем?





* * *

По окончании школы отличники и двоечники выкатываются в большую жизнь. Отличникам там легко, слово "надо" ведёт их за собой. Двоечникам сложнее: им приходится изо всех сил думать, как бы

выкрутиться так, чтобы ничем не поступиться. Поступаться двоечники нелюбят. Это, пожалуй, второе существенное различие между двумяклассами: отличник твёрдо знает, чем нужно и должно поступиться, дабыдостичь того, чего Надо достичь. Двоечник абсолютно уверен, чтопоступаться не имеет смысла ничем, поэтому поступается он только тем,что ему неважно. Ему многое неважно. Собственно, ему по-прежнему важно исключительно чтобы было интересно и особо не дёргали. В слове "особо" проявляется последняя уступка, которую двоечник делает обществу.



Отличник работает как плуг: равномерно пашет, оставляя за собой глубокую борозду.

Двоечник работает как взрыв. Пусто, пусто, пусто, покер.



И отличники, и двоечники бывают талантливыми. И двоечники, и отличники бывают блестящими. Из блестящих отличников получаются миллионеры и президенты корпораций, а из блестящих двоечников - писатели-поэты, программисты-инженеры и прочая творческая соль земли, не отягощенная излишней социализацией.



Из нормальных способных отличников выходят хорошие специалисты с приличной зарплатой. Из нормальных способных двоечников получаются люди свободных профессий, работающие на себя и получающие то штуку в день, то фигу в месяц. К тому же, в любой системе исправно кормится довольно большое количество двоечников, которые время от времени подают более или менее гениальные идеи, за что им сквозь зубы прощают постоянные опоздания, отпуска в самый неподходящий момент и непрерывные кончины любимых родственников во все остальное время.



Из неудачных отличников всё равно получаются неплохие специалисты с нормальной зарплатой - просто потому, что абсолютно неудачных отличников не бывает. Отличники так устроены: они не в состоянии

работать плохо.

А вот что получается из неудачных двоечников, не знает никто. Потому что кто же из гордых двоечников сознается даже себе самому в том, что именно он - неудачный?



Два класса, как и положено, испытывают друг к другу классовую ненависть. Отличники считают двоечников везучими бездельниками, получающими дары от жизни за красивые глаза. Если при этом конкретный двоечник хотя бы неудачлив в той сфере, которая кажется отличнику наиболее важной (скажем, у него постоянно нет денег, потому что он не готов работать в системе, или он лишен личной жизни, потому что кто ж пойдет за такое счастье), отличники готовы отнестись к нему

снисходительно. Но если двоечник живет, как считает нужным, работает,как ему нравится, имеет за это много денег и счастливо влюблён - любой отличник при виде него испытает законное возмущение. Лучше всегодвоечнику быть пьяницей - тогда отличники будут его любить. Потому что сами они, разумеется, никогда.



Двоечники, со своей стороны, убеждены, что отличники - примитивные зануды, не умеющие вставать не по будильнику и жить не по указке. Смягчить их отношение может, допустим, явное отвращение отличника к собственной работе. Или небольшая клиническая депрессия, а еще лучше - нервный срыв. Или хотя бы осознание отличником бедности своей серенькой дорожки перед вершинами горного пути свободного двоечника.

Если же отличник занят важным и интересным делом, получает большие деньги, здоров и хоть убей не понимает, чем его жизнь хуже жизни Ван Гога без ушей - гордая птица двоечник будет его презирать. Это презрение сродни тому, которым обливает веснушчатый пацан с дыркой на штанах и пальцами в чернилах аккуратного мальчика с челочкой и носовым платком.



Зато тот, с веснушками, может бегать по лужам и пинать консервные банки. Зато этого, с челочкой, постоянно ставят ему в пример. В глубине души оба класса смутно завидуют друг другу - потому что та, вторая сторона, умеет то, чего не умеет эта.



* * *



Отличница точно знает, что в доме должна быть еда, в холодильнике - продукты, а полы в квартире надо мыть хотя бы раз в неделю.

Двоечница считает, что между мужчиной и женщиной должно быть равноправие. Равноправие выражается в том, что она выходит за него замуж, а он делает за неё всё остальное.

Отличница заводит детей, потому что она женщина, воспитывает их - потому, что она мать, и помогает родителям, потому что она дочь.

Двоечница заводит детей, потому что интересно, какие у них будут рожи, не воспитывает их вообще, потому что и так сойдет, и помогает родителям, потому что иначе они не отстанут.

Отличница никогда не пустит своего мужа на работу в грязной рубашке.

Двоечница не считает нужным проверять, надел ли он рубашку вообще.

Отличница скорее удавится, чем подаст семье на ужин сосиски.

Двоечница скорее удавится, чем задумается об ужине.

Да, а еще отличницы умеют гладить. Бельё. Утюгом. Двоечницы, как правило, считают, что "чистое" означает "красивое", а гладят чаще всего голую кожу. Рукой. Впрочем,это отличницы тоже умеют - когда находят время, свободное от дел.



А зато отличница следит за модой, за фигурой, за лишним весом и за репутацией семьи.

А зато двоечница не знает, что слово "оргазмы" существует в единственном числе.



Логично было бы предположить, что межклассовых браков почти не бывает, но это не так. Двоечники часто любят отличниц - потому как порядок в доме и без вопросов ясно, кто у нас в паре блин творческая личность.

Отличники порой влюбляются в двоечниц - потому что стирать носки невелико искусство, а вот настолько искренне улыбаться, спрашивая "милый, что у нас на ужин?", умеет далеко не всякий.



Создаются, безусловно, и идеальные пары. Двое отличников, живущие вместе, могут достичь невиданых карьерных высот, заработать миллионы, выстроить огромный дом и вырастить кучу румяных детей. А влюбленные двоечники способны изобрести вечный двигатель, соорудить из него ероплан и улететь куда-нибудь к такой-то матери и всеобщему удовлетворению.



Но двоим отличникам при этом часто невыносимо скучно друг с другом. А пара двоечников зарастёт грязью по уши и умрёт от голода, потому что ни один из них не согласится встать пораньше, чтобы пойти и получить на вечный двигатель патент. Точнее, один согласится, но проспит. А второй пообещает его разбудить, но забудет.



^_^


21:12

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь
Мыслить веру - значит уже не верить.

20:03

*_*

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь
Шшш...Мяу.

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь


<...>

Когда я возвращался домой после репетиции размышлений и сонно, неторопливо крушил подошвами ботинок сухие листья, луна, застенчиво мигая, уже спряталась в зарослях вереска, окаймляющего парковые дорожки. Шорох ветра, тревожащего заросли, и хруст крошащихся листьев под моими ногами сливались один в другом, неслышно перетекали, то накатывая, то откатывая, как прибрежная волна в моих ушах, и где-то там, внутри моего сознания, гулял вселенский ветер.



Я никогда не задумывался, куда может вести парк. Вересковые дорожки казались бесконечными, их каемка прихотливо петляла и убегала к горизонту, сколько хватало глаз.



Хотя приблудная, отставшая от своих белка, на которую я иногда натыкался, сообщала, что если полить вереск из кофейника, то дорожки могут вывести к дубу, над которым висит улыбка Чеширского кота.



- Чеширец любит кофе, - на прощанье пискнула она. На белке был темный фрак и небольшой цилиндр, внутри которого беззвучно визжали и распихивали друг друга белые кролики. Мне часто хотелось потихоньку выкрасть одного, принести домой, накормить и прибить гвоздями к стенке, но белка, не мигая, смотрела на меня каждый раз, когда чуяла эту мысль и вытаскивала клешнями своих зрачков её из головы.



Я вовсе не задумывался всерьез о встрече с Чеширцем. Выходило так, что пару раз я натыкался на него, когда хотел, чтобы не только я, но и кустарники ощущали бы прилив дионисийского безумствования. Когда вереск начинал шевелиться в такт моим песням, из его кустов воспаряла кошачья улыбка и начинала кружить вокруг меня, пытаясь потереться несуществующими усами о плечо. Я устало отмахивался, но улыбка дразнилась, хватая бестелесными зубами то за рукав, то за плечо и фыркала, словно приглашая поиграть, пока не обижалась и не исчезала в лиловой дымке тумана.

Целью моей с ним встречи была встреча, а не игра.



А я снова безнадежно бродил по тропинкам, пытаясь поймать в толпе деревьев лишь одно, прикидывая, смогу ли я завесить их паутиной, чтобы улыбка запуталась в ней и не смогла улететь.

Мне никогда не приходило в голову устраивать охоту или искать логические ловушки, в которых Кот бы завяз…как кот в консервной банке из-под тушенки.



Кот всегда черпал во мне силы для улыбки, и когда он незримо шарил по мне глазами, выискивая странные точки, в которых черпал энергию, больно вытягивая из меня информацию, какой краешек рта под каким градусом изогнуть, чтобы лучше и грациознее растянуть рот в улыбке, дабы заворожить заблудившихся путников, я опускал взгляд и шарил им по листьям.





<...>

?будет?


22:59

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь
Уважаемые ПЧ! Никто не желает посетить со мной в эти выходные чудное, но многолюдное место, именуемое Оленьими ручьями? ;-) Приветствуется умение не слепнуть от вспышек камер, быстро уворачиваться от диких голодающих косуль и уметь раскладывать спальник. Вот обзорное фото:







И ещё одно, побольше



У?

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь
Взято у Эрл Грей

*рыдая* Я в трансе, товарищи!







Вот ссылка на весь учебник

16:51

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь
Здравствуйте, Милое одинокое существо:-) Чем Вас заинтересовал мой дневник?:-)

16:48

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь
Snegfof...:attr: Здравствуй, милый!


16:43

Мы все больные и умеем читать только те книги, в которых описывается наша болезнь


*в трепетном безмолвии долго созерцал сегодня сие на стене*



Он поклялся в строгом храме

Перед статуей Мадонны,

Что он будет верен даме,

Той, чьи взоры непреклонны.



И забыл о тайном браке,

Всюду ласки расточая,

Ночью был зарезан в драке

И пришел к преддверьям рая.



«Ты ль в Моем не клялся храме, —

Прозвучала речь Мадонны, —

Что ты будешь верен даме,

Той, чьи взоры непреклонны?



Отойди, не эти жатвы

Собирает Царь Небесный.

Кто нарушил слово клятвы,

Гибнет, Богу неизвестный».



Но, печальный и упрямый,

Он припал к ногам Мадонны:

«Я нигде не встретил дамы,

Той, чьи взоры непреклонны».



Николай Гумилёв